В двенадцатом номере «Роман-газеты» за 1973 год опубликована повесть Константина Симонова «Двадцать дней без войны». Это повесть о встречах и впечатлениях. Условно ее можно определить как дорожную. Но такое определение отнюдь не означает, что в ней беспрерывно мелькают события, постоянно меняется калейдоскоп лиц. Она написана с отличным чувством времени, в обычной для автора раздумчивой манере.
     Для нас эта повесть примечательна тем, что в ней несколько страниц отводится нашим местам. Герой повести, корреспондент «Красной Звезды» Лопатин после девятнадцати дней отпуска вновь попадает на передовую в районе Горькой Балки.
     «Двадцать дней без войны» — это не документальное произведение. Тем не менее читателям газеты будет интересно познакомиться с отрывком из нее.

    У РАЗВИЛКИ лежал на боку длинный немецкий штабной автобус. На его продырявленной осколками крыше какой-то остроумец выцарапал штыком: «Что такое вас ис дас? Немцы драпают от нас!» А рядом была прибита дощечка с указателем: «На Соломенское".
     По дороге уже без указателя, наугад свернули еще раз вправо и ошиблись: выехали не к Соломенскому, а к трем домикам у подножия круглого, похожего на курган холма.
     До этого все по дороге было, или разбито, или сожжено, а эти домикн были пощажены войной. Но война была здесь ближе, чем там, по дороге. Вышли из машины, и сразу стало хорошо слышно, как невидимые отсюда, за холмом, отрывисто, гулко бьют наши пушки. Где-то совсем близко были их огневые позиции.
     Лопатин поднялся вдоль провода связи почти до вершины и уже видел головы и спины людей, стоявших на гребне в неглубоком змеевидном окопе. Один из них, смотревший туда, за высотку, вдруг оторвался от бинокля и повернулся. А в следующую секунду позади Лопатина разорвался первый снаряд...
     Переждав артналет врага, Лопатин успешно добрался до окопчиков на вершине холма, где встретился с командующим армией Ефимовым.
     - Что докладывают? — повернулся Ефимов к подошедшему командиру дивизии.
     - Докладывают, что готовы. «Катюши» подъехали и стали на позицию.
     - Тогда командуйте. - Ефимов с биноклем в руках облокотился на бруствер окопа.
     Лопатин тоже выглянул. Впереди видна была змеившаяся по лощине полоса льда, похожая на реку.
     А за этой полосой льда виднелись дома.
     - Это и есть Горькая Балка? - спросил. Лопатин стоявшего рядом с ним адъютанта.
     - Да— сказал тот. — И протока —Горькая Балка и поселок - Горькая Балка. Должны взять его сегодня.
     Впереди было видно движение подходивших к заледенелой протоке цепочек пехоты и слышалась пулеметная стрельба. Артиллерии пока молчала.
     «Какое же сегодня? Восьмое?— подумал Лопатин. — Если считать с утра девятнадцатого, с той бомбежки по дороге в Москву, — двадцать дней без войны. Да, так. И так. и не так. Потому что...».
     Он не успел додумать. Сзади ударили «катюши». Их чиркавшие прямо над головой желтые стрелы с ревом падали там, впереди, все плотней загораживая черным забором взрывов еще минуту назад хорошо видный поселок Горькая Балка...

    Писатель Константин Симонов в гостях у председателя колхоза имени Ленина Советского района ветерана Великой Отечественной войны, Героя Социалистического Труда А. А. Блескова. Село Горькая Балка. 1978 г.