... другая часть (донских казаков-старообрядцев) предпочла все же уйти подальше и под руководством некоего Левки Маныцкого ушла на реку Куму, где они вошли в близкий контакт с гребенскими, то есть терскими, казаками, которые тоже были вовсе не склонны принимать новую веру и усиленный контроль Москвы. Вслед за ними на Куму и Северный Кавказ потянулись и многие другие сторонники старой веры с других частей донских земель.

Казаки-старообрядцы, ушедшие в конце 80-х и начале 90-х годов на реку Куму, осели там со своими семьями, основали свои скиты и начали обрабатывать землю. Плодородные и богатые земли Прикавказья, леса, изобиловавшие дичью, и реки, дававшие возможность легкого и богатого улова, стали новой землей обетованной для поселенцев. Часть этих эмигрантов-старообрядцев пробралась даже дальше на юг, где они расселились по речке Карамыке, между рекой Кумой и рекой Домызлой (возможно Томузловка. Ф.К.), на землях кабардинского князя Месеуста, а игумен Досифей со своей походной церковью осел на речке Аграхани на землях Тарковского шавкала, или князя. Третья группа донских казаков-старообрядцев, осевших в бассейне Кумы и начавших переговоры с гребенскими казаками, попыталась переселиться дальше на восток и осесть вдоль Терека среди гребенцов, которые все крепче и крепче держались старой веры и в конце концов на века оказались среди наиболее крепких и стойких старообрядцев. Но терцы-гребенцы и их атаман Иван Кукла долго боялись принять к себе бежавших с Дона казаков-бунтарей. Московское правительство поддерживало с ними дружеские отношения, в те годы не вмешивалось в их внутреннюю и религиозную жизнь, не мешало молиться по старым книгам и поэтому их немногочисленное, но преданное старой вере духовенство предпочитало не рвать с церковью, а атаман Кукла хотел сохранять добрые отношения с русскими воеводами в Астрахани и на Северо-Восточном Кавказе. Только в 1738—1745 годах, когда ретивый и неосторожный астраханский владыка Иларион потребовал введения новых книг в гребенских церквах, гребенские казаки порвали свои, казалось, прочные связи с церковью и окончательно ушли в раскол[131].

В течение нескольких лет осевшие на реке Куме старообрядцы-казаки вполне успешно отбивались от лениво нападавших на них донских казаков, оставшихся лояльными Москве. Кубанские ногайцы, бывшие в то время под подданством Крымского хана, охотно оказывали им помощь, сознавая, что усиление русского правительственного влияния на Северном Кавказе быстро ограничит и их вольности. Поддерживая прикумским старообрядцев, они даже послали им на помощь тысячу конных панцырников, которые участвовали в действиях против донских лоялистов[132]. Но в середине 90-х годов старообрядцы-казаки решили уйти с Кумы. Смерть игумена Досифея, последовавшая в самом начале 1690-х годов, оставила их без духовного и политического окормления, а в боевых стычках с казаками, преданными Москве, они потеряли не только своих духовных руководителей, но и немалое число бойцов, что очень ослабило их немногочисленные отряды.

Но, конечно, особенно тяжела была для них кончина самого Досифея. Иван Алексеев, старообрядческий историк середины XVIII века, который описывал эти события частично со слов современников и сподвижников Досифея, несмотря на то что он сам был беспоповцем, в драматических тонах рассказывает о впечатлении, которое произвела смерть Досифея на его последователей: “Но о, колик плач и рыдание последующим себе остави Досифей! Паче неже Иовлева плача! В толиком удаленном странствии, сирых, бедных и непризорных толикий отец. Чадолюбивый, толикий пастырь изрядный на таковой пустыни их остави, еликаго уже надеятися не можаху. Плакаху над ним мужи, рыдаху боголюбивые жены и юноши слезяху, от очию слезные источники извождаху о бедствии своем”[133].

Кумские казаки не имели достаточно военного снаряжения и, располагая ввиду усиливавшихся набегов донцов крайне ограниченным временем для земледелия, охоты и рыбной ловли, они остались с ничтожными запасами продовольствия. Часть их в конце концов просочилась на Терек и слилась с гребенскими казаками, другие вернулись на Дон, внешне примирившись с новыми порядками. Наконец наиболее решительные и непримиримо настроенные казаки-старообрядцы ушли с реки Кумы на запад и осели вдоль нижнего течения Кубани, где и раньше проживали переселившиеся с Дона не очень многочисленные казаки. Там они попали под подданство Крымского хана, но, стараясь сохранить свою веру, они не испугались жизни в новой среде и на новых землях. Уходя с Кумы, они унесли с собой тело полюбившегося им их вождя, игумена Досифея, столь долгие лета бывшего одним из самых непримиримых и неуловимых вождей старообрядцев[134]. Так в 1696 году окончило свое свободное десятилетнее существование Донское, затем миниатюрное Кумское старообрядческое государство, а с ним прекратилось и донское старообрядческое священство.

Примечания

[130] 131 Попко И. Оерские казаки со стародавних времен. СПб., 1880. Т. I. С. 133. Соловьев С.М. Т. VIII (XV). С. 180.
[132] ЧОИДР. 1897. Т. III. С. 26.
[133] Алексеев И. Указ. соч. С. 434.
[134] Дружинин В.Г. Раскол на Дону… С. 211—213; Попко И. Указ. соч. С. 135; Броневский В. История Донского войска. СПб., 1834. Т. I. С. 210.

Примечания

Сергей Александрович Зеньковский - известный историк, славист и филолог, профессор университета Вандербилта. В своей работе С.А. Зеньковский обращается к одному из самых трудных периодов в истории РПЦ — церковному расколу XVII в. Основываясь на документальных материалах, автор исследует причины разделения единой Церкви на никониан и староверов, а также последствия этого для России.