Интервью с мастером

Василий Звягинцев: Всё будет так, как должно быть, даже если будет иначе

Вы являетесь не только писателем, но и работаете государственным служащим. Как сейчас развиваются Ваша карьера в этом направлении, какие вопросы находятся в Вашей компетенции?

В настоящее время я оставил государственную службу, но до этого провёл на ней более тридцати лет. Последняя должность - главный специалист аналитического сектора администрации Губернатора Ставропольского края. Классный чин - советник государственной службы второго ранга, что приблизительно соответствует армейскому званию подполковника, советника юстиции и т.п. В моей компетенции находились вопросы контроля и анализа хода реализации постановлений и распоряжений Губернатора края, краевых целевых программ, иных нормативных актов, а также подготовка всевозможных докладных записок, аналитических справок и т.п.

Как изменился жанр альтернативной истории за прошедшие годы?

Сложный вопрос. В сути своей, пожалуй, что принципиально никак. На тех уровнях, которые заслуживают внимания. Профессиональные критики этот вопрос разобрали достаточно досконально. Как известно, с двадцатых годов прошлого века этот жанр в СССР не только не приветствовался, а прямо запрещался. Евгений Петров (после смерти Ильфа) в 1940 году начал писать фантастический роман, как раз альтернативный. Там у него (в развитие пакта Риббентропа-Молотова) СССР не вступил в войну, отсиделся за дотами "линии Сталина" и после войны осуществляет аналог "плана Маршалла" для разоренных войной США и Европы. Но написал Евгений Петрович всего несколько глав, а потом тема утратила актуальность по известным причинам. (Ознакомиться с этим трудом можно в томе, по моему, 74-ом "Литературного наследства", выпущенном в семидесятые годы). А когда жанр возродился, то планка сразу стала весьма высока: Рыбаков, Лазарчук, Валентинов, Лукьяненко, Вершинин. Несколько наособицу, но тоже хорошо - С. Переслегин. Так примерно и держится заданный уровень. Конечно, появилось много подражателей, но уровнем пониже, само собой. Масскульт, можно сказать. Знание истории у авторов не весьма, конструкции натянутые, далеко не всегда соблюдается элементарная логика. Дело ж не в том, чтобы написать "не так, как было", а в том, чтобы читатель поверил - "вот так, как у автора - оно и должно бы быть, а что было на самом деле - досадное недоразумение". Не секрет, больше стали писать на военно-имперские, национал-патриотические темы, к сожалению - зачастую достаточно коряво, с "национал-патриотических" позиций, брызгая слюной и повизгивая от ненависти к "классовым врагам" (американцы это, или демократы - неважно). Оттого получается глупо, моментами - противно. Но, повторюсь, на эту тему специалисты написали много и по делу, а я не литературовед. Что вообще авторов привлекает эта тема - хорошо, что не всегда делают это умело - а куда денешься? Кажется, Т. Старджон, американский фантаст, лет с полсотни назад сказал: "Вообще девяносто процентов чего угодно - дерьмо!".

Каким Вы представляете своего читателя сегодня?

Таким же, как и всегда. С первых публикаций. Определенную его часть составляют ровесники, или люди лет на десять меня младше, которых с некоторой натяжкой можно назвать "шестидесятниками" в том смысле этого термина, который обозначает поколение, впервые глотнувшее "свободы" между 1956 и 1968 годами, которое начало читать почти неподцензурные книги и ассоциировавшее себя с героями ранних Стругацких. Об этом хорошо написал критик А. Балабуха в предисловии к Петербургскому изданию "Одиссея" 1993 года. Писал я собственно, именно для них. Тогда и мне было тридцать с небольшим (когда приступил к своему труду), и им столько же.
К слову сказать, два года назад мне позвонил русский человек из Калифорнии, эмигрант начала 90-х годов. Сорока пяти лет возрастом, получивший американское гражданство, вполне благополучный. Я, говорит, ваш читатель. Все книжки выписал через Нью-Йоркский магазин русской книги. И они мне помогли не только адаптироваться к новой жизни, но и вылечиться от смертельной болезни, поскольку я постоянно медитировал в стиле ваших героев. Он меня пригласил в гости, за его, естественно, счет, показал мне могилу Джека Лондона, три недели катал на своей машине от канадской до мексиканской границы, дал полетать на собственном самолёте, показал в Сан-Франциско те места, которые я описал, но никогда в жизни не видел. И всё совпало.Огромное ему спасибо, Асану Измайлову.
Некоторое время назад по Интернету прочитал письмо девушки из Израиля. Она писала: - "Василий Дмитриевич, как бы я хотела жить в описанном вами Израиле, где все евреи только из Германии, России и Польши. И где все говорят на идише!". Тоже оценка.
Случайно видел по телевизору, как американские солдаты русского происхождения в Афганистане (2002 год), сидя в палатке читали мою "Разведку боем". Такого не придумаешь.

В основном же мой нынешний читатель - это "литературоцентричный" человек, начиная от "старшего школьного возраста", у которого хватает образованности и желания разбираться в предлагаемых мною сюжетных коллизиях и парадоксах, разделяющий мою этическую и эстетическую концепцию. Или - принимающий её при первом знакомстве. "Люди одной серии".

Читатель мой, замечу, весьма образован и неравнодушен. Два года существует мой сайт, и сколько же его посетителей тыкали меня носом в мельчайшие технические, психологические, исторические ошибки. Вплоть до того, что военные инженеры по всем законам внутренней и внешней баллистики разбирали реальную возможность создания карабина, стреляющего "ртутными пулями", высчитывали возможную начальную скорость, силу отдачи карабина и т.д. А уж сколько пришлось выслушать попреков насчёт переоборудования истребителя "И-153" или парохода "Валгалла". Значит, задевает это людей, заставляет тратить время и силы на такие "забавы"!

И, очевидно, я представляю этого читателя достаточно отчетливо, раз только "Одиссей" за 18 лет выдержал ровно столько же изданий, и на полках книжных магазинов не залеживается. Хотя тот же ранее помянутый Арбитман ещё в 1994 году публично утверждал, что "Одиссей" по своим проблемам, языку и стилю устарел ещё до выхода в свет. И присуждение ему премий "Аэлита", "Интерпресс", им. Беляева - ошибка, граничащая с преступлением против русской литературы. Эрго - Арбитман не тот читатель, для кого всё это писалось. Очевидно, у него в молодости были другие идеи, пристрастия, круг чтения и жизненные коллизии. И я примерно догадываюсь, какие именно.
Вообще хотелось бы немного развить эту тему. Мой, так сказать, "писательский имидж" выглядит странно. Многие либералы (см. статью М. Глобачёва в "Новом времени", опубликована у меня на сайте) считают меня национал-патриотом, едва ли не черносотенцем. Коммунисты и национал-патриоты - "дерьмократом" и очернителем советской истории. В израильской прессе обзывают империалистом и антисемитом (Тоже есть на сайте, хотя там же сказано, что беспринципные евреи расхватывают книги Звягинцева, как горячие пирожки), одновременно кое-кто упрекает в подчеркнутой юдофилии.
Многим критикам не нравится оптимизм моих героев и "культ сильной личности", почему и отказывают в праве называться "серьёзным писателем". Не раз говорилось о цинизме персонажей, которые для собственного удовольствия палят во все стороны из всего, что стреляет, и коверкают историю, как хотят. Что женщины, мол, слишком красивы и тоже умеют всё. Что слишком часто мои герои пьют кофе и коньяк. Дописались до того, что Звягинцев, похоже, в детстве недоедал и недовоевал, вот его и несёт. (Хотя я, как раз, и ел, и пил, и воевал нормально. Это мои герои в юности кое-чего недополучили. Так это как раз в романах и подчёркнуто). Ну и так далее. Всё это на самом деле не существенно. Просто мои критики очень в струе сталинско-ждановской теории: - "Тексты автора и его персонажи являются прямой калькой его собственной личности. Поэтому если Зощенко пишет о подонках и мерзавцах - он сам такой же".
Персонаж Стругацких в "Хромой судьбе" (их альтер эго в многих чертах), более всего боялся, что его заветный труд (Град обреченный), выйдет тиражом 30 тыс. после чего будет всеми забыт. Значит, даже авторы такого уровня на уровне подкорки озабочены своей популярностью. В этом смысле у меня всё нормально, поводов для депрессии нет. Мои читатели меня устраивают, книги раскупают, неравнодушно реагируют. Чего ещё желать?

Сейчас выходит множество книг, в которых описываются самые невероятные истории: и Атлантида вовсе не затонула, и Троя совсем не там находится, где все думают, и т.п. Какое историческое событие кажется Вам вымышленным? Может быть не было, к примеру, войны 1812 года?

Вопрос явно навеян чтением книг Фоменко и компании. И А. Бушков к этому делу руку приложил (но он то, насколько я его знаю, скорее для смеха, в отличие от Фоменко-Каспарова). О подобных спекуляциях мне говорить малоинтересно. Я считаю, что всё в человеческой истории, подтвержденное материальными носителями, имело место. Колизей был построен и стоит на своём месте, это факт, как бы его не оспаривали математики и шахматисты, вообразившие себя "новыми хронологами". А вот пел ли при пожаре Рима Нерон свои арии - не уверен. И Троя в том или ином виде была, километром дальше, километром ближе - какая разница. В те времена люди не умели "придумывать", они лишь интерпретировали факты. Лично я всю сознательную жизнь придерживаюсь принципа Оккама. Если есть достаточно простое и непротиворечивое объяснение чего бы то ни было, не следует изобретать более сложное (грубо говоря).

Исторические события стали "вымышлять" лишь тогда, когда человечество вступило в эпоху идеологий. Большевики, например, вымыслили победу Красной армии под Псковом и Нарвой 23 февраля 1918 года. Или "подвиг панфиловцев". Что немцев удержали и разбили под Москвой - факт. А что случился именно такой бой под Дубосековым, такого-то числа и под командой политрука Клочкова - журналист Кривицкий придумал, которому потребовался ударный материал. И "подвига политрука Фильченкова" под Севастополем тоже не было, хотя бы потому, что в то время и в том месте у немцев вообще не было танков. Но это опять же не отменяет подвигов сотен тысяч бойцов и командиров, которым не повезло ни выжить, ни попасть в сводки и газеты. У меня отец и четверо дядьев всю войну прошли, на всех фронтах и в разных родах войск, все, на удивление, выжили, успели хотя бы мне настоящую правду рассказать.

Так же и всё остальное. Всё было - и Пунические войны, и Конкиста, и Реконкиста, вообще всё, что мы в трудах приличных историков читали (в том числе и советских), только не всегда там случалось так, как написано.
Единственный совет тем, кого данная тема интересует - читайте разных авторов, думайте, сравнивайте, анализируйте, делайте выводы. В музеи также ходить невредно.

Вы обладаете феноменальной памятью. Как Вам это помогает в жизни?

Я бы так не сказал. Феноменальная память - это когда человек выступает в цирке, запоминая сто тысяч цифр сзаду наперед и спереди назад. Я же просто помню то, что мне интересно и нужно. Вот корабельные составы русского и японского флотов на 1904 год помню, и тактико-технические характеристики кораблей тоже, и ещё кое-что. Исторические даты, вроде года сражения на Каталаунских полях. А номер своего служебного телефона, которым пользовался десять лет - напрочь забыл. Не нужно. И семь разных химий, которые изучал в институте и сдавал на "хорошо" и "отлично" тоже забыл, так, какой-нибудь "дихлордифинилтрихлорметилметан" всплывет вдруг в памяти, или из фармакологии: - "пирабутол угнетает диурез, воздействуя на резорбцию воды в дистальном тубулусе".
А в жизни как помогает? Ну, реже, чем обычным людям, в справочники лазить приходится, или детям на неожиданные вопросы сходу отвечал, не теряя отцовского авторитета, или развлекаюсь, смотря "Свою игру", "Как стать миллионером"... Начальству умел, в блокнот не заглядывая, нужное слово или цифру подсказать. Так это, пожалуй, больше вредило. С подозрением коситься начинали: - "А чегойто у нас тут такие умники развелись? Я не знаю, а он, значить, знает?!". Вот и крест на номенклатурной карьере...
Книжки когда пишу, время экономлю. Да и всё.

Интервью предоставлено ИД "Эксмо"
Опубликовано: 01.10.2007