Никита ВЕРКЕТИС

    МЫ писали о том, что в конце прошлого года в одной из городских библиотек состоялась встреча ставропольских писателей - фантастов Е.В.Панаско и В.Д.Звягинцева с членами зеленокумского клуба любителей фантастики "Тёмное пламя". И совсем недавно эти же писатели снова приехали в наш город, чтобы поделиться творческими планами, ответить на вопросы и принять благосклонные пожелания читателей. Правда, на этот раз у них было всего два благодарных слушателя: я сам и председатель нашего местного фэн - клуба Ф.Колосов.
   К сожалению, районная библиотека не смогла предоставить помещение, собрать людей. Впрочем, встреча,проходившая по формуле "два плюс два", имела свои преимущества. Помимо того, что её участники количественно не превышали друг друга("что, как известно, сближает," отмечал писатель Аксёнов), качественное состояние тоже тоже было вполне адекватным. Дело в том, что Фёдор Колосов прочёл все книги Панаско и Звягинцева, я же, к сожал ению, не удосужился прочесть и строчки из их произведений. И моё незнание полностью уравновешивалось компетентностью Фёдора.
   Наши роли распределились так: Колосов с Е.В.Панаско беседовали на узкоспециальные темы: сможет ли А.Стругацкий писать один, о книгах Рона Хаббарда, Толкиена и Саймака, касались Лимонова и затрагивали Ольгу Ларионову с её "Леопардом..."
   Я же с В.Д.Звягинцевым попытался вести разговор на более общие и понятные для меня темы.

   - Василий Дмитриевич, я, знаете, как - то больше привык к тому, что писатель - он сидит в кабинете и пишет, пишет...Примеров тому можно прмвести множество: от Толстого до Солженицына. Конечно, это примеры наиболее яркие, но, тем не менее, основной принцип - писатель пишет, а читатель читает - остаётся ещё с прошлого века неизменным. А вы как-то не подходите к выстроенному общественным мнением стереотипу. Такое впечатление, что литературная деятельность для вас - занятие в какой-то мер е второстепенное. Или это не так?

   -Вообще-то, я себя писателем не считаю.Как так получилось, сейчас расскажу. Писать я начал ещё в молодости, в шестидесятых годах. Но стать профессионалом, войти в какой -нибудь творческий союз - мне это тогда и в голову не приходило. Я прекрасно понимал, что мои рассказы и повести никогда не опубликуют. Дело в том, что в те времена существовал своего рода запрет на фантастику. Произведения такого плана печатались лишь в нескольких центральных издательствах, где проходили строжайшую проверку на партийность, идеологическую выдержанность, классовость. Печатали только то, что было нужно... кому, сами понимаете. Да и к тому же текст книги часто сокращали, вырезали главы, отдельные места.К примеру из "Космической одиссеи..." Кларка (это произведение опубликовано во всём мире)не постеснялись выкинуть всю третью часть, посчитав, что народу это не нужно. Куда уж там мне было соваться, со мной бы, наверное, и разговаривать не стали. Поэтом у свои рассказы я писал, как говорится, в стол, без всякой надежды на публикацию. Да, кроме того, писал не только чистую фантастику. У меня, к примеру, были вещи о распаде страны. Просто тогда мне казалось, что моя жизнь, по крайней мере до пенсии, определена. Мне не нужно было задумываться о завтрашнем дне, как я это делаю сейчас, он был уже полностью просчитан и нечего нового не предвиделось. Только на бумаге можно было что-то изменить, придумать нечто неадекватное советской действительности. А что в этом случае может быть лучше фантастики? Так просто веселее жить.
   Часто по вечерам я со своей компанией гулял по Бродвею (кажется, в те времена главная улица любого города называлась именно так), и для разнообразия мы придумывали разные игры. Вот, к примеру, такая. Смотри, вон та девчонка - пришелец с другой планеты, вон тот парень - замаскированный шпион, а тот - зомби, живой мертвец. Посыл дан, и дальше мы накручивали на этот нехитрый сюжет самые невероятные детали...
    Как-то я задумался: почему бы не записать то, что мы рассказывали друг другу на ходу летними вечерами, кое - что добавить, а кое - что, наоборот, убрать, подчистить. Попробовал... И таким образом написал около сотни авторских листов (авторский лист - примерно 24 машинописных страницы - Н.В.). Часть написанного, разумеется, была ниже всякой критики, многое я сам бросил, когда кончился запал, но именно тогда в основном был готов только ныне опубликованный роман "Одиссей покидает Итаку".
   Но постепенно идеологические запреты слабели и во второй половине восьмидесятых я смог печататься. Если вы помните, мой "Одиссей" вошёл в самый первый сборник ставропольской фантастики "Десант из прошлого". Затем я написал продолжение этого романа и сейчас он вышел отдельным изданием.

   - Ясно. Но, как вы сказали, писательство - не основное ваше занятие. Чем же вы сейчас зарабатываете деньги?

    - Я вместе с Евгением Викторовичем Панаско являюсь учредителем издательства "Кавказская библиотека". Возможно, вы встречались с брошюрой "Наука быть вдвоём", сборником фантастики "Украсть у времени". Это книги нашего издательства. Это одна из сторон моей деятельности.
   Кроме того, сейчас я пишу ещё одну книгу. Называться она будет "Право на смерть". В ней я хотел бы рассмотреть с филосовской точки зрения феномен зомби, оживлённого мертвеца, запрограмированного на убийство.
   А если говорить о том, чем я ещё занимаюсь, то надо сказать, что сейчас наше издательство получило десять гектаров земли под Ставрополем, есть уже государственный акт на её владение. Думаем выстроить свой дом творчества, восстановить заброшенный пруд, сделать микрозаказник, развести хороший сад.

   КОГДА-ТО, в конце шестидесятых годов, в Зеленокумске появились первые хиппи. Чтобы уйти от скуки жизни, они безголосо распевали что-то из "битлов", разбавляя их своими песнями. А Звягинцев в ту пору уже сочинял рассказы, развивал придуманные на ходу короткие сюжетные штрихи, лепил всё новые и новые подробности, гонял своих героев по полигону воображения, устраивал им подвиги, приключения, засады и погони пришельцев. В пресной окружающей действительности не было мощных мотоциклов, белых джинсов, винтовок М-16, длинных, как поезд, автомобилей, журналов "Тайм" с надписью на обложке "Вот, наконец, русские и пришли!" А в его сотворённой фантазией жизни этого хватало с избытком. И он сумел реализовать себя, заставил других поверить в перелепленный по своему подобию мир.
  Теперь он пишет новые книги. Их интересно будет прочесть хотя бы потому, что автор одним из первых развил фантастику на Ставрополье ещё тогда, когда, как писал поэт А.Башлачёв, было "снаружи всё ещё п усто, а внутри по-прежнему тесно". И ещё потому, что всю суть его книг можно выразить одной замечательной фразой, которую произнесли Стругацкие в "Пикнике на обочине": "...я ничего не могу придумать кроме детских этих слов: "Счастье для всех даром, и пусть никто не уйдёт обиженный!"