Люди города

Главное, ребята, сердцем не стареть!

   В этом году Великой Победе исполняется уже 72 года, а тем, кто приближал её, уже за 90, и их повседневная жизнь всё больше и больше походит на битву. Только теперь вместо врага собственные болезни и немощи. Поэтому, когда беседуешь с ветераном, часто помимо благодарности в сердце есть ещё и какая-то доля неприязни к самому себе, ведь ты видишь, насколько тяжело порою даётся собеседнику его рассказ. Но так бывает не всегда.
    Юрий Степанович Петренко, кавалер ордена «Славы», а также медалей «За отвагу», «За взятие Варшавы», «За взятие Берлина», своей жизненной энергией и чувством юмора даст фору многим молодым людям. А ещё наш герой-земляк, которому 12 мая исполнится 92 года, — замечательный рассказчик, способный очень красочно и ёмко описать всё то, что ему довелось увидеть на своём веку. Вот такой получилась его повесть:
    — Мой первый бой состоялся, когда мне исполнилось 16. Я учился в Ленинградском хореографическом училище и в скором времени после начала войны нас мобилизовали копать противотанковые рвы. Первые месяцы войны в условиях отступления творилась страшная неразбериха и так получилось, что на том участке, где стояла наша дивизия, вели наступление финские части. Серьёзность положения стала ясна не сразу, а когда бой уже подходил к нам и до врага оставалось всего метров 400, мне на глаза попался брошенный пулемёт Дегтярёва с боезапасом. В 16 лет очень хочется пострелять, ну я и взялся за оружие. Бил по наступавшим финнам, пока не израсходовал все патроны, и тут понял, что остался совершенно один, наши отошли метров на 150 мне за спину. То ли меня не предупредили об отходе, то ли я за стрельбой просто не расслышал, не помню, но сразу понял, что нужно бежать. И вылетел с позиции с такой скоростью, что и чемпион мира позавидует. До своих добрался, но получил пулю в ногу. После лечения решил отправиться в Казахстан, где жил до поступления в училище.
    Приехал и понял, насколько трудно в тылу. Тогда пуд муки стоил около 600 рублей. Не то, чтобы восстановиться, а просто выжить было нелегко. Тем более, я рано остался без родителей, почти все время жил в детдоме. Опереться было не на кого. Но нашлись те, кто посоветовал попробовать устроиться в рыбное хозяйство. Километрах в 60 от Джамбула есть озеро, мне сказали: «Ты ранен в бою, шанс, что возьмут, есть». Приехал туда ещё на костылях, меня пожалели и зачислили в бригаду. Работал на плотах, помогал рыбакам сматывать неводы. Потом, как только нога более-менее зажила, стал уже сам ловить, в 1943 году, в первых числах января, меня забрали в армию, в школу сержантов, где я проучился полгода. Потом нас всех отправили на Дальний Восток, ведь там «гостей» из Японии в любой момент ожидали. Но в действующую армию забрали лишь некоторых, а остальных, и меня в том числе, отправили на Запад. В середине августа я попал на 2-й Белорусский, которым Жуков командовал, в Польшу. Стал командиром расчёта 120-миллиметрового миномёта. Участвовал в боях за Варшаву, а затем мы Одер форсировали. За переправу получил Орден Славы. Переправлялись, когда лёд ещё не встал, льдины по реке ппавают. И когда рядом с нашим плотом разорвалась мина, мы взлетели на воздух. Тут мне и пригодились навыки, полученные в Казахстане, я смог выбраться на берег. А остальные ребята погибли, под лёд попали.
    Наша часть на Сандомирском плацдарме стояла. До Берлина всего 60 километров, но оборона у немцев — мощнее не бывает. Пока силы на плацдарме накапливали, только понемногу постреливали, а 14 января началось наступление И тут уж такая канонада началась! Мы наступали южнее Берлина, в самых предместьях только повоевали, а потом нас бросили дальше, получилось, что мы против власовцев бились. Но они всего два дня сопротивлялись, а потом начали оружие складывать. Много их было, несколько тысяч, но точное число не вспомню. Закончили с ними, повели нас дальше, к Эльбе. Немцы здесь огрызались до последнего, даже после того, как акт подписан был. Ну а когда до Эльбы километров десять осталось, нас остановили. Сказали, что и без вас там войск хватает. Оружие сдали и пешком обратно потопали. Потом ещё 4 года и три месяца на территории Германии прослужил. Места дислокации постоянно меняли, нигде больше полугода часть не стояла. Ну а в 1949-м демобилизовался Выдали мне 150 рублей на руки и вперёд, на гражданку.
    Через месяц после возвращения женился, стал устраиваться на работу. В Ростове взяли учеником лекальщика, а потом военный билет повнимательнее посмотрели и увидели, что у меня контузия была. Нет, говорят, мы не имеем права Вас на работу брать. Но спасло то, что я с детства почти на любом инструменте играть мог. Так что как только сюда приехал, то сразу же устроился художественным руководителем в ДК. Одно время был даже директором Дома культуры в Степном, но мне там не понравилось. Вернулся в Зеленокумск, стал в детском саду работать на аккордеоне играл, потом на баяне. Так до самой пенсии с детьми и проработал. С женой двоих детей воспитали, так что всё хорошо сложилось.
    Похоронив семь лет назад свою супругу, Юрий Степанович не упал духом и на вопрос, в чём секрет его высокого жизненного тонуса, сказал просто:
    - Так я же до сих пор форму физическую стараюсь поддерживать, как в армии учили.
    За этим ответом стоит намного больше, чем просто любовь к физическим нагрузкам, за ним - мужской характер. Ведь Юрий Степанович и в 92 года — настоящий солдат своей Родины

А,КАРАГОДИН