РУСЬ ВСЕГДА ЗА НАМИ

Уже который день подряд

Свистят, аукают метели.

Деревья голые стоят,

Они от стужи почернели.

 

И только дуб назло ветрам

Листвой чугунною рокочет.

Ее он сбросит только сам,

Когда он сам того захочет.

 

* * *

Я не верю тому, кто обманывал,

Мир бросая неправдою в дрожь,

Кто кроил, перекраивал заново,

Приспосабливал к случаю ложь.

 

Кто душил и насиловал истину,

по-разбойничьи выломав дверь...

Если правду он выскажет чистую,

Все равно не поверю теперь!

* * *

Памяти поэта Бориса Корнилова

Не сделай в сторону ни шага:

В затылок целится закон.

Терпенье -- вот твоя отвага,

Охрана с четырех сторон.

К баракам тянется дорога,

В ушах усталый крови звон.

Плетется сбивчиво, не в ногу

В линялых куртках батальон.

О чем мечтает этот вялый?

Мечтает о похлебке он...

А тот -- о папиросе с "Явы", --

Дымок, дымок, как сладкий сон...

Цветы? Не до цветов весенних:

Неволя тягостней весной!

...От автоматов рыщут тени,

Овчарки охраняют строй.

Но, про угрозу забывая,

К обочине шагнул мой друг,

Склонился над созданьем мая --

Тюльпаном зоревым.

И вдруг

Раздался выстрел торопливый.

Колонна дальше побрела.

Лежал мой друг такой счастливый,

И пела над цветком пчела.

"Попытка к бегству" -- в протоколе

легла строка его судьбой.

...И лишь одни тюльпаны в поле

Шептались долго меж собой.

 

* * *

На дворе непогодит.

Я писать не могу!

Бог ко мне не приходит,

Если в чем-то солгу.

Да, солгал я когда-то,

Тяжесть века неся.

Но солгал-то я свято.

Знать, и свято нельзя...

 

* * *

Огонь-то вечный...

Солдат не вечный:

Ползет, увечный,

Протез скрипит...

А люд безгрешный

Москвою вешней

Спешит, сердешный...

Куда спешит?

 

На бойне

И черт меня дернул на бойню попасть!

Престранные вещи, скажу вам, творятся:

Раскрыты ворота, как черная пасть,

Овечки у входа тревожно толпятся.

 

Представьте себе, не желает под нож

Идти неразумное, темное стадо!

Бичом и приманкой его не возьмешь,

Иными путями здесь действовать надо.

 

Сшибаются лбами, рогами гремят

И пыль поднимают на подступах к казни.

Лишь только у малых игривых ягнят

Сияет в глазенках торжественный праздник.

 

Выходит к воротам козел-спотыкач,

Приученный к делу мясным комбинатом,

Втирается в стадо под стоны и плач,

В доверье втирается чутким собратом

И -- первым шагает в разделочный цех,

За ним семенят остальные без страха...

 

...Потом за стеной, отмечая успех,

Жует он со смаком заслуженный сахар.

 

Из "Поэмы о тебе"

Да нет. Уже ты не придешь.

Но обернется круто время.

Познавши истину и ложь,

Побыв то с этими, то с теми,

Душою не побыв ни с кем,

Озябнув от посул вертлявых,

Увидев иней на виске

И на любовь утратив право,

Ты все равно придешь ко мне

Покорным шагом виноватым...

 

На заколоченном окне

Увидишь только крест дощатый!

дорожка снегом зарастет,

И не пройти, как прежде, к дому

Лишь только свежестью пахнет

Невозвратимо и знакомо.

Не позовет над крышей дым,

Махнув рукой по-человечьи.

Засуетившись, я босым

Не выбегу тебе навстречу.

 

...Промозглая над крышей мгла,

Сосулек нависают цепи.

В печи -- холодная зола,

Березовый остывший пепел!..

 

* * *

Я помню, у седой калитки,

В набитом рухлядью дворе

Сирени трепетные слитки

В росистом раннем серебре.

Сидим за столиком с соседом,

Бутыль плетеная вина

И многодумная беседа,

Беседа, ясная до дна!

 

Теперь ни дворика худого,

Ни друга старого -- давно

Молчанье злое вместо слова

И только прежнее -- вино,

И даже яростней оно!

 

Вызов

Я вызываю вас на бой,

Вас, покрывавших негодяев,

Вас, в очередности слепой

Зады лизавших у хозяев!

Вас, поднимавших руки вверх

В голосовании нелепом,

Вас, расточавших сытый смех

В соседстве с тем, кто бредил хлебом.

Я вызываю вас на бой,

Дежурных мыслей дубликаты,

Женой довольных и собой,

Всегда ни в чем не виноватых.

О, до чего ж противны мне

Вы, не щадившие ладоней

Для звезд любых, что на волне

Всплывают, на волне зловоний...

Я вызываю вас на бой,

Взрывавших солнечные храмы,

Взрывавших, чтобы свинопой

Прорыть на месте этом самом.

Со дна исчезнувших времен

Я вызываю вас, двуликих,

Давивших слабых испокон,

Ходивших в слугах у "великих",

Искавших гвозди для Христа,

Метавших вслед Ему каменья,

Стоявших молча у костра,

Где билось собственное мненье.

Я вызываю вас на бой,

В интригах струганных и тертых...

Кто там кричит наперебой:

"Живые, не тревожьте мертвых!"?

Ах, мертвых? Скрылись на покой?

Неправду говорите -- живы,

Предусмотрительны и лживы...

Я вызываю их на бой!

 

Гостиница "Россия"

Гостиница "Россия",

Тебя мне не забыть.

Швейцары молодые

Приказывали:

-- Выдь!

Местов свободных нету! --

И двери на запор.

А было то не летом,

На окнах цвел узор.

И на руках сынишка

Русоголовый мой

Стонал в бреду чуть слышно,

Зовя меня домой...

Но далеко до дома,

Мы в городе чужом,

Чужом, полузнакомом...

Какой тут милый дом!

Я только город этот

Когда-то с бою брал.

Знаком по всем приметам

Гостиничный квартал...

 

Сегодня здесь березки,

А я запомнил -- рвы.

Обновлено чертовски

Все с ног до головы!

Гостиница "Россия",

Большой холодный дом!

Французы разбитные

С тяжелым багажом...

Худые англичанки --

"Кодбк" через плечо,

И негры словно танки,

И шведы... Кто еще?

Проходят, взглядом смерив

Бездомного меня.

Швейцары держат двери,

Чело свое клоня.

 

Ну что ж, я все осилю.

Хорошего вам сна...

Россия ты, Россия,

Родная сторона!..

ВОСПОМИНАНИЯ

Десять лет назад, в предисловии к третьему тому собрания сочинений, Алексей Марков писал о себе:

"Появился на свет Божий, кажется, в 1920-м. Кажется, потому, что родился как бы между делом ранней голодной весной. Мать отправилась в поле собирать из-под снега полусгнившие початки кукурузы, там меня и "нашла", как говорили у нас в селе. Мать рассказывала, что эту кормилицу сушила, толкла, варила и в тряпочке давала мне вместо соски в дополнение к материнскому молоку, которого грудному младенцу не хватало. Вообще, не везло Ставрополью. Невзирая на чернозем не хуже украинского, где "воткнешь палку -- вырастет тарантас", хлеба вдоволь крестьяне не видели, все его куда-то отсылали... Не помню сытого дня в детстве. Но самым жестоким был год 32-й. Вымирали целые семьи, целые деревни, и нередкостью было, когда, облегчая участь детей, отцы, натопив пожарче печь, поплотнее закрывали дымоход, чтобы угар спас от мучительной голодной смерти... Так было и в нашей семье: одного меня оставили -- "на развод"... И пошел я скитаться по России. Прибился в Дагестане. Жил и в детском доме, и в интернате, где учился на кумыкском языке: русский преподавали как иностранный, два раза в неделю... Но библиотека в интернате была, и только там вспоминал, что я не кумык Али-Бек, как звали меня товарищи, а русский Алешка. И зачитывался я родной классикой, упивался морем разливанным материнского слова.

Ребенок многого не понимает в окружающей действительности, но я твердо знал одно: славянин унижен, оскорблен, растоптано его достоинство и даже язык. Проснулось чувство обиды и любви к поруганным предкам. И если потом я написал галерею поэм о людях, принесших славу России, -- "Ермак", "Пугачев", "Михайло Ломоносов", "Кондратий Рылеев", то это "заслуга" тех, кто хотел покончить с Россией. Всю жизнь помнил о том, что называлось "расказачиванием". Оттуда и поэма о великом русском человеке казачьем атамане Матвее Платове -- "Вихрь-атаман". О, как же не хотели публиковать эту оду казакам, названным Львом Толстым "странствующими рыцарями русского народа"!

Тяготы Великой Отечественной, которые почти с первого и до последнего выпали и на мою долю, перенес, может быть, легче многих: был закален, да и недаром говорится "на миру и смерть красна". Беда была общенародная, а вот когда в 32-м мы без сил лежали на траве, а члены правления колхоза и делегаты сельсовета шагали через нас в свою закрытую столовую, откуда доносились невыносимо сладкие запахи еды, это было потяжелее..."

В этом году Алексею Яковлевичу Маркову исполнилось бы 80 лет...

ДОКУМЕНТЫ

"Заколоченный дом" -- так называлась поэма Алексея Маркова о раскулачивании, обсуждение которой в Союзе писателей в 1955 году походило скорее на общественное судилище. С тех пор поэт находился под явным и тайным надзором, о чем свидетельствуют недавно опубликованные документы ("Вопросы литературы. 1994. Вып. V).

О политически нездоровых настроениях поэта А. Маркова

Записка комитета государственной безопасности СССР в ЦК КПСС

Секретно

Товарищу Демичеву П. Н.

4 декабря 1968 года

Поступившие в Комитет госбезопасности материалы свидетельствуют о политически нездоровых настроениях поэта А. Маркова.

В апреле 1968 года в беседе с работниками турбазы "Верхневолжская" Конаковского района Калининской области Марков восхвалял буржуазный образ жизни и допускал клеветнические выпады в адрес советской действительности, чем вызвал возмущение работников турбазы. В публичном выступлении на встрече со студентами Ивановского энергетического института в сентябре сего года Марков вновь допустил политически вредные суждения. В частности, он заявил: "Мое детство проходило в тяжелые годы коллективизации. Это было время, когда гибло крестьянство. Гиб хозяин земли. Летописи об этом времени нет, или она дырявая, а то, что пишут сейчас, -- ложь. Глупо было придумано делить крестьян на кулаков, середняков и бедняков... Я поэт, а не политик, я знаю, что есть хозяин и крестьянин-лодырь".

Эти тенденции нашли выражение в известной степени и в творчестве Маркова. В своей поэме "Германия", которая была сдана автором в редакцию газеты "Калининская правда", Марков стремится провести "аналогию" между гитлеровским режимом и нашим государством в один из периодов его развития.

О неблаговидном поведении Маркова соответствующие общественные организации проинформировали Союз писателей.

В связи с событиями в Чехословакии Марков выразил отрицательное отношение к решению о вводе союзных войск на территорию ЧССР. На своей книге "Березы светятся", направленной знакомым в Харьков (но ошибочно поступившей в другой адрес), Марков сделал следующую надпись: "Что касается Чехословакии, то впервые за тысячелетнее существование России мне стыдно, что я русский! Волосы на голове шевелятся".

Сообщается в порядке информации.

Зам. председателя Комитета госбезопасности

С. Цвигун.

ЦХСД. Ф. 5. Оп. 60. Д. 61. Лл. 187--188. Подлинник.

Докладная записка Я. Е. Цветова и Я. З. Шведова

в Секретариат Правления Московской писательской организации

(Между 5 марта и 23 апреля 1969 года)

В соответствии с решением Секретариата Правления Московской писательской организации от 5 марта с. г. нам было поручено проверить на месте факты, сообщенные в письме секретаря парткома Ивановского энергетического института тов. В. М. Бороха о неправильном поведении поэта А. Маркова во время его выступления перед студентами института.

Мы подробно побеседовали с секретарем Ивановского обкома КПСС А. В. Мокряковым, зав. отделом агитации и пропаганды тов. В. И. Фомичевым, зав. сектором печати тов. Н. С. Михеевым, секретарем партбюро энергетического института Лавровым С. А., членом парткома и работником библиотеки института тов. М. Н. Тюриной. В беседах принял участие секретарь Ивановского отделения СП тов. В. С. Жуков. Учли мы настоятельное пожелание А. Я. Маркова, выраженное им на заседании Секретариата 5 марта с. г., чтобы комиссия не обращалась к студентам, так как это, по мнению тов. Маркова, не поможет выяснению обстоятельств, а, напротив, осложнит дело: "Все знают, насколько студенты зависят от преподавателей, а сейчас у них идет распределение", и следует учесть, что "они боятся" вступить в противоречие с секретарем парткома и старшим преподавателем, написавшими письмо, -- "это же последний курс, и их, вместо Иванова, могут послать куда угодно".

В этом и особой надобности не было -- секретарь обкома, зав. отделом агитации и пропаганды, зав. сектором печати сообщили нам мнение ряда товарищей из института, которые к ним обратились в связи с выступлением А. Я. Маркова.

1

В. М. Борох и С. А. Лавров, а также М. Н. Тюрина заявили, что студенты проявили живой интерес к стихам Маркова. Впрочем, некоторой части слушателей показалось странным, что поэт счел нужным прочесть стихи "Гостиница "Россия"", "На бойне" и др., в которых совершенно ясно выражены политически ошибочные взгляды автора. В стихотворении же "Человек" призывы поэта к борьбе за истину, к борьбе со злом, с подлостью столь абстрактны, что непонятно, кому, собственно, они адресованы, да и сам тов. Марков, как сообщил он в своем объяснении Секретариату, вынужден был заверить студентов, "что сейчас, в связи с чехословацкими событиями", это стихотворение, "может быть, и не отдал в печать, а повременил бы, ибо каждый поэт есть политик".

2

К сожалению, как выяснилось, в своем выступлении в институте А. Я. Марков не оказался политиком, то есть бойцом, последовательно отстаивающим позиции партии, политику нашего государства. Известно, что к голосу писателя, московского писателя (а за ним авторитет столицы), к его мнению, выраженному публично, к его оценке событий чутко прислушиваются, и потому каждое выступление писателя, разумеется, ответственно, -- этого не учел поэт Марков.

Решительное возражение вызвали у ивановских товарищей политические высказывания А. Маркова: они расценили их как грубую фальсификацию истории и политики партии. В своем письме они пишут, что Марков, касаясь периода коллективизации сельского хозяйства, утверждал: "Летописи тех времен нет; если она есть, то дырявая, а то, что пишут об этом сейчас, -- ложь". Он сравнивал коллективизацию с Варфоломеевской ночью, утверждал, что "то было время, когда гибло крестьянство", что "дурак придумал делить крестьянство на кулаков и бедняков, что нет двух идеологий, что есть истина и есть ложь...". Это подтвердила и М. Н. Тюрина, на чей положительный отзыв в своем выступлении поэт Марков ссылается. Имела же она в виду, как объяснила нам, лишь поэтическую часть марковского выступления.

3

Мы установили, что после выступления тов. Марков счел возможным в вестибюле в присутствии студентов в непозволительном тоне и в совершенно недопустимых выражениях продолжить "дискуссию" со старшим преподавателем тов. Лавровым. А. Я. Марков предложил тов. Лаврову, задававшему поэту вопросы в аудитории: "Так вы не уходите, давайте здесь договорим..." Какой это был разговор, можно судить по тому, что Марков называл тов. Лаврова "бериевцем", "фашистом", "дураком". Этого не отрицает и тов. Марков.

4

Тов. Борох действительно, как утверждал тов. Марков, на выступлении поэта не присутствовал. Но к нему -- секретарю парткома -- обращались товарищи с протестом против политически неправильных высказываний А. Маркова, и поэтому он счел необходимым поставить об этом в известность Московскую писательскую организацию.

5

Тов. Лавров действительно, как утверждает тов. Марков, во время выступления поэта не поправлял его ошибочных высказываний. Мы, естественно, поинтересовались, почему он этого не сделал. Тов. Лавров объяснил нам, что не счел целесообразным "разжигать страсти, хоть и знал, что большинство студентов поддерживает правильные позиции, но, быть может, какая-то часть могла разделять точку зрения Маркова, -- получилась бы стихийная и ненужная дискуссия". Вмешательство тов. Лаврова, преподавателя основ научного коммунизма, выразилось в вопросах и репликах тов. Маркову, и студенты могли видеть, в чем поэт не прав.

6

Нельзя не согласиться с товарищами, с которыми мы беседовали, что подобные выступления приносят серьезный ущерб. В самом деле, студентам преподаются официальная история КПСС, основы научного коммунизма, студенты получают правильное представление об идеях, событиях, которые предусматривает этот курс, и вдруг -- выступление, к которому отнеслись со всей серьезностью, опровергает то, что в течение лет излагали им преподаватели. После выступления А. Маркова в институте были проведены семинарские занятия, на которых усилили разъяснение проблем, связанных с борьбой идеологий, борьбой классов, с периодом коллективизации сельского хозяйства.

Я. Цветов,

Я. Шведов.

Выписка из протокола расширенного заседания

Секретариата Правления Московской писательской организации

23 апреля 1969 года

Присутствовали: секретари Правления тт. Алексеев М. Н., Березко Г. С., Винниченко И. Ф., Алексин А. Г., Кассиль Л. А., Карелин Л. В., Наровчатов С. С., Рыбаков А. Н., Томан Н. В., Фоменко Л. Н., Якименко Л. Г., Ильин В. Н.

Отсутствовали: тт. Жуков Ю. (в Румынии), Розов В. С. (во Франции), Михалков С. В. (за границей), Луконин М. К. (во Вьетнаме).

Председатель ревизионной комиссии т. Самсония А. А.

Зам. секретаря парткома МО СП РСФСР т. Цветов Я. Е.

Члены СП тт. Марков А. Я., Шведов Я. З.

Председательствует тов. Л. Карелин.

Слушали: 2. Персональное дело члена СП поэта Маркова А. Я. (тов. Ильин В. Н., тов. Цветов Я. Е.).

В обсуждении приняли участие: тт. Наровчатов С. С., Шведов Я. З., Рыбаков А. Н., Васильев А. Н., Карелин Л. В., Фоменко Л. Н., Цветов Я. Е., Ильин В. Н., Алексеев М. Н., Кассиль Л. А., Марков А. Я.

Постановили: Заслушав информацию тов. Ильина В. Н. об обстоятельствах возникновения персонального дела поэта А. Я. Маркова в связи с его выступлением на творческой встрече со студентами Ивановского энергетического института и сообщение членов комиссии тт. Цветова Я. Е. и Шведова Я. З., выезжавших в г. Иваново по решению Секретариата Правления МО СП РСФСР от 5 марта с. г. для проверки на месте письма парткома Ивановского энергетического института и письменного объяснения тов. А. Я. Маркова, данного им Секретариату, а также ознакомившись с личной подписью на книге стихов, подаренной А. Марковым своим друзьям и ошибочно засланной им по другому адресу, вследствие чего эта книга была возвращена в Правление МО СП РСФСР, Секретариат Правления констатирует:

I. Тов. Марков А. Я. на творческой встрече со студентами Ивановского энергетического института, организованной Владимирским межобластным Бюро пропаганды художественной литературы СП РСФСР, допустил безответственные и политически неправильные публичные высказывания, не имеющие прямого отношения к характеру его творческой деятельности.

II. Авторская надпись на книге стихов А. Маркова содержит политически вредную и неправильную оценку действий советского правительства в вопросе временного ввода наших войск на территорию Чехословакии.

На основании всего вышеизложенного и заслушав объяснение тов. Маркова А. Я., в котором он признает допущенные им политические ошибки, Секретариат Правления постановляет:

I. За безответственное и политически неверное поведение во время публичного выступления в Ивановском энергетическом институте, за политически неверную и вредную надпись на книге, дискредитирующую оборонные мероприятия советского правительства, объявить члену СП поэту А. Я. Маркову строгий выговор с занесением в личное дело.

II. Учитывая политическую незрелость Алексея Маркова, проявленную им в указанных выше случаях, рекомендовать Бюро пропаганды художественной литературы СП СССР воздержаться от организации и проведения индивидуальных творческих встреч и выступлений поэта А. Маркова.

Его участие в мероприятиях, организуемых Бюро пропаганды художественной литературы как при СП СССР, так и в межобластных и межкраевых Бюро пропаганды художественной литературы при СП РСФСР, возможно лишь при обязательном условии, что тов. Марков А. будет выступать с чтением своих уже опубликованных произведений и только лишь в качестве одного из участников поэтических бригад или групп.

III. Считать целесообразным проверить правильность заявления тов. Маркова А. Я. о том, что издательство "Художественная литература" в связи с отрицательным упоминанием в докладе тов. Михалкова С. В. имени поэта Маркова А. Я. на отчетно-выборном собрании московских писателей исключило из плана изданий на 1970 год сборник избранных стихотворений, намеченный к изданию в связи с его 50-летием. В случае, если правильность этого заявления подтвердится, просить Секретариат Правления СП СССР и руководство издательства восстановить в плане изданий на 1970 год сборник избранных произведений поэта А. Маркова*.

ЦХСД. Ф. 5. Оп. 60. Д. 61. Лл. 189--191. Заверенная копия.

публикацию подготовила Екатерина Маркова

URL: http://www.moskvam.ru/2000/03/markov.htm

Статья взята на сайте журнала "МОСКВА" http://www.moskvam.ru/