В годы Великой Отечественной войны воевали и героически погибли миллионы советских солдат. Дети того страшного времени, сейчас наши с вами бабушки и дедушки, которые отчётливо помнят события тех лет, до сих пор рассказывают со слезами, что пришлось им пережить.
Вот о чём написала в редакцию Анастасия Демьяновна Кузнецова:

     - Смотрю сейчас на современных детей, только позавидовать можно: родители в школу на машине привозят, домой забирают. А мы с х.Троицкого, где жили, пешком ходили по шесть километров в школу в Ново-Крестьяновке (ныне с.Правокумское) и обратно.
     Но куда тяжелее пришлось, когда в 1942-м немцы оккупировали село. Отец в то время воевал на фронте, дома остались мама и я с сестрой. Страшно было, так как не знали, чем это кончится. Распределили немцев по отдельным домам, но они ходили и проверяли все остальные. Они лазили по нашим курятникам, забирали яйца, отнимали поросят, а у кого были коровы, обязывали носить молоко. Как-то один подошёл к люльке, где лежала родившаяся в ноябре сестрёнка, и спрашивает: «Девочка или мальчик?» Мы ответили, что девочка. А он: «Девочка не корош, мальчик корош». Мы с мамой и старшей сестрой так боялись, чтобы её не убили.
     В нашем хуторе жили эвакуированные евреи, так их всех собрали, и взрослых и детей, и увезли на расстрел в Ново-Крестьяновку. Помню, как через хутор гнали наших пленных, а однажды вечером наблюдали, как снесли памятник Сталину, стоявший перед клубом.
     Тогда столько развелось мышей, что их ловили сапогами: кусочек корочки бросим в сапог, к утру он был полон мышей, которых мы потом вытряхивали в ведро с водой. Когда же немцы ушли, мыши сами собой исчезли.
     В каждом дворе было по скирде соломы, когда фашисты, опасаясь наступления советских войск, спешно отступили, из скирды вылезли двое сумевших сбежать пленных. Оказалось, они из Кисловодска. Мы их накормили, мама дала папины вещи переодеться, и они ушли.
     Перед отступлением немцы подорвали все дома. Мы с двухмесячной сестрёнкой неделю потом жили в уцелевшем подвале соседей. До войны родители только построили хату, а после оккупации пришлось начинать снова, слепили из самана лишь одну комнату, жить-то надо где-то. Этот год для нас был самым голодным, ели макуху от подсолнуха, а иногда и её не было. Немцы хотели отобрать у нас корову, но обошлось, когда она отелилась, с молоком стало жить легче.
     Писали тогда на старых газетах при самодельном светильнике, заправленном постным маслом, помещение освещал скрученный из ваты жгутик, намотанный на железку. Осенью началась уборка зерна, мы, 12-13-летние дети, работали наравне со взрослыми. Днём на культстане веяли зерно, чтобы крутить веялку, подставляли ящики, так как до верха не доставали. Ночью на быках возили зерно в хутор, мешки складывали в амбары.
     Все очень ждали окончания войны, возвращения родных домой. Идём как-то со школы 9 мая, все кричат: «Ура! Победа!». А кто-то получил в этот день похоронки. Отец наш вернулся жив, здоров. Рассказал, что воевал в Волгограде, отстаивал тракторный завод, получил там тяжёлое ранение и попал в госпиталь, а отлежавшись, прошёл всю Европу до самого Берлина.
     Правда, недолго наша семья радовалась, вскоре отцу прислали повестку на Дальний Восток, но уже в октябре он опять был дома. Умер папа в 62 года от ран и болезней.
     Мы такое пережили, столько перенесли. И так бывает обидно, когда, проходя по улице Мира, видишь поломанные деревья, лавочки. Город наш стараются сделать краше, это же всё делается для будущих поколений, а отдельные молодые люди, от безделья не зная чем заняться, губят для них же создаваемое. Неужели этому вас учили ваши деды и прадеды?

подготовила Ю.Мазина